Неточные совпадения
При М. М. Хераскове была только одна часть, средняя,
дворца, где колонны и боковые крылья, а может быть, фронтон с колоннами и ворота со львами были сооружены после 1812 года Разумовским, которому Херасковы продали имение после смерти поэта в 1807 году. Во время пожара 1812 года он уцелел, вероятно, только благодаря густому парку. Если сейчас войти на чердак пристроек, то на стенах
главного корпуса видны уцелевшие лепные украшения бывших наружных боковых стен.
Они сознались, что белое привидение было ими выдумано, чтобы выселить барыню, а
главное — зверя-управляющего и чтобы всей шайкой поселиться в пустом
дворце Белосельских, так как при зверинце в старом убежище оставаться было уже нельзя. «Призраки» были жестоко выпороты в Тверской части. Особенно форейтор, изображавший «белую даму».
Гостиница в Висбадене, перед которой остановилась карета, уже прямо смахивала на
дворец. Колокольчики немедленно зазвонили в ее недрах, поднялась суетня и беготня; благообразные люди в черных фраках запрыгали у
главного входа; залитый золотом швейцар с размаху отворил дверцы кареты.
Во Франции произошел крупный переворот: Луи-Филипп [Луи-Филипп (1773—1850) — французский король (1830—1848).] бежал, Тюильри [Тюильри — королевский
дворец в Париже, построенный в XVI веке.] был захвачен, и объявлена была республика;
главным правителем назначен был Ламартин [Ламартин Альфонс (1790—1869) — знаменитый французский поэт и политический деятель.]; вопрос рабочих выступил на первый план.
Зимний
дворец после пожара был давно уже отстроен, и Николай жил в нем еще в верхнем этаже. Кабинет, в котором он принимал с докладом министров и высших начальников, была очень высокая комната с четырьмя большими окнами. Большой портрет императора Александра I висел на
главной стене. Между окнами стояли два бюро. По стенам стояло несколько стульев, в середине комнаты — огромный письменный стол, перед столом кресло Николая, стулья для принимаемых.
Я уже говорил о той минуте, когда Монархиня в увеселительном
Дворце Своем спокойно исчисляла выстрелы кораблей Шведских, и когда
главные армии наши были за отдаленными пределами отечества: Англия, Пруссия вооружались, хотели предписать нам мир, но Екатерина непоколебимая даровала оный Густаву, а Питт и Фридрих Вильгельм должны были смириться.
— Бери! — строго сказал Тугай и запихнул сам Ионе в карман бушлата белые бумажки. Иона всхлипнул. — Только смотри тут не меняй, а то пристанут — откуда. Ну-с, а теперь самое
главное. Позволь уж, Иона Васильевич, перебыть до поезда во
дворце. В два ночи уеду в Москву. Я в кабинете разберу кое-какие бумаги.
К жаркому разговоры особенно оживились, и его величество уже приятельски похлопывал по плечу старшего офицера и приглашал его запросто зайти во
Дворец и попробовать хереса, который недавно привезен ему из «Фриско» (С.-Франциско), а дядя-губернатор, сквозь черную кожу которого пробивалось нечто вроде румянца, звал к себе пробовать портвейн, причем уверял, что очень любит русских моряков, и вспоминал одного русского капитана, бывшего в Гонолулу год тому назад на клипере «Голубчик», который он перекрестил в «Гутчика», причем
главную роль в этих воспоминаниях играло чудное вино, которым угощал его капитан.
Мукден —
главный город Маньчжурии с
дворцом императоров маньчжурской династии, находящимся в полном запустении, и знаменитыми императорскими могилами.
Главное здание
дворца было вышиной около шести сажень, с высоким куполом и перистилем из шести колонн, поддерживающих фронтон.
С лицевой стороны
дворца в нижний сад спускается тремя уступами великолепный каскад, который так же широк, как и весь
дворец, выложен диким камнем и украшен свинцовыми и позолоченными рельефными фигурами на зеленом поле. Нижний сад, через который прямо против
главного корпуса и каскада проходит широкий и весь выложенный камнем канал, поражал прелестными цветниками. Этим каналом можно было подходить на судах до самого каскада.
Из карет, одна за другой останавливавшихся у
главного подъезда
дворца, выходили мальтийские кавалеры в черных мантиях и в шляпах со страусовыми перьями и исчезали в подъезде.
После этой беседы великий князь Константин Павлович созвал во
дворец главных сановников правительства.
Спустя три года были представлены императрице архитектурии гезелем Григорием Дмитриевым для апробаций шестнадцать чертежей
дворца. Елизавета Петровна одобрила план постройки каменных палат, которая и была начата.
Главным наблюдателем над работами был назначен граф Растрелли. Отделка
дворца продолжалась до 1749 года.
Постель, напыщенная и вздутая, как толстая купчиха, с двумя пирамидами подушек, китайский фарфор в шкапе за стеклом, картина великого мастера в золотой раме, украденные из
дворца, и рядом с нею лубочные эстампы с изображением, как мыши кота погребают и русского ада, в котором жарят, пекут, вешают за язык, за ребро, за ногу, во всех возможных положениях, — вот что составляло
главное украшение знаменитого жилища господ Кульковских.
Главный корпус большого
дворца состоял из двух этажей, в нижнем помещалась прислуга, а в верхнем — царская фамилия. Внизу большие прекрасные сени с изящными колоннами, а вверху великолепная зала. Остальные комнаты вообще были малы, но очень уютны, увешаны хорошими картинами и уставлены прекрасной мебелью.
В честь этой иконы и основала она каменную церковь. Последняя была освящена в 1747 году, когда Елизавета Петровна была уже императрицею. Освящение было тоже очень торжественное, икона была перенесена из петербургского
дворца с крестным ходом, в котором участвовала сама императрица. Кроме
главного алтаря во имя Знамения, были приделы: правый во имя святой Екатерины и левый — Захария и Елизаветы.
И теперь, прислонившись к выступу арки
главного штаба и глядя на освещенные окна
дворца и искрящуюся под кротким светом луны белоснежную площадь, переживал он снова виденные им более трех недель тому назад картины.